Наука каллиграфии помогает будоке лучше понять боевое искусство, и, кроме того, изменяет структуру мозга к образному, целостному восприятию мира (цуки-но кокоро).
Иван Охлобыстин — в прошлом известный актер, режиссер, сценарист. В настоящее время — священник отец Иоанн. Наш корреспондент встретился с этим удивительным человеком на тренировке в спортзале. — Как и почему Вы начали заниматься единоборствами? — Впервые с занятиями единоборствами я столкнулся во время службы в армии. Там мне удалось немного позаниматься рукопашным боем. После этого был очень большой перерыв. Потом я ринулся в айкидо. Я был очень раскоординирован и не мог достичь концентрации тогда, когда мне это было необходимо. И я решил, что лучшее средство, которое может мне помочь в этом вопросе, — восточные единоборства. Клуб, в который я пришел заниматься, был как раз напротив моего дома. Моим тренером стал Нарышкин Андрей Михайлович. Я увлекся, потом захотел, чтобы и дети мои занимались. Было это лет 7 назад. Я долго ходил в этот клуб. Через какое-то время подоспела работа над сценарием, где надо было писать о том, о чем знаешь. Дело касалось единоборств, а конкретно — ножевого боя. Тогда я попросил моего друга Максима Дедика познакомить меня с миром боевых искусств. С ним мы пошли на одно спортивное мероприятие, посвященное единоборствам, проходившее, по-моему, в ЦСКА. Там Максим познакомил меня с замечательным человеком и мастером боевых искусств Юрием Федоришеным. Я попросил Юрия помочь мне освоить азы боевой работы с ножом. Он пригласил меня на занятия в клуб «Московский Будокан». Я пришел. Юрий дал мне деревянный танто (деревянный муляж японского ножа), показал несколько движений и сказал отрабатывать. Сам же Юрий в это время проводил тренировку по каратэ со своими учениками. Как раз проходили спарринги, я посмотрел, и так мне это понравилось, что попросил Юрия научить меня еще и каратэ. Я очень мирный человек, но по жизни часто приходилось драться, и решил, что если мне придется делать это еще, то пусть я буду драться правильно. Юрий не дал себя долго упрашивать. Мне быстренько надели шлем и Юрий тут же слегка меня «помутузил». Начало было положено, и с этого дня я постоянно стал ходить на тренировки по каратэ, а Юрий стал меня учить.
Я очень старался и старюсь на каждой тренировке. Постоянно пытаюсь научиться чему-то новому. После начала моих занятий у Юрия мы сильно подружились с ним. Также я подружился с Сергеем Бадюком и Андреем Кочергиным, известными мастерами единоборств. Я считаю, что если актер играет бойца, то он должен быть бойцом Если ты хочешь играть достоверно, то должен хорошенько потренироваться — Как Вы чувствуете себя в мире единоборств? - Мне очень понравился этот мир Я очень комфортно себя в нем чувствую. В этом мире, в отличие от мира вокруг, есть только одна интрига — это бой. Еще в каратэ есть одно очень хорошее качество — это минимум клиентских отношений. Отношения между людьми очень чистые, а за счет этого очищаешься и ты. Открывается путь к духу. На тренировке в момент поединка, когда ты выдыхаешься, и твой соперник также выдыхается, то в глубине его глаз ты видишь дух. Когда у тебя уже не осталось сил, а ты все продолжаешь держаться, то тебя держит только дух Здесь, на тренировках, я каждый день вижу дух. В этом состоянии ничего нет — ни страха, ни жизни, ни смерти. В этом состоянии — вечность. Я человек религиозный. Я священник. И для меня очень важен этот опыт. Занимаясь каратэ, ты не выкладываешься бессмысленно. В некоторые моменты, когда человек практически полностью израсходовал все силы — в нем ничего не остается. Остается только одно — дух. Несколько раз я попадал в серьезные аварии. И на собственном опыте знаю, что сам момент аварии для тебя длится очень долго. Время как бы замирает. И за эти мгновения ты успеваешь сделать очень много. И мое состояние в момент занятий каратэ иногда очень сильно это напоминает. Я решил многие проблемы, занимаясь каратэ. Занятия каратэ помогли мне сформулировать «Боевой кодекс русской души». — Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее. — Основное в этом кодексе можно выразить следующей фразой: «Чем хуже — тем лучше». Вообще мы, русские, другие люди. Форс-мажор для нас — это норма. А нормальное состояние дел, как это есть в понятии у других, — это для нас форс-мажор. В этом состоянии мы или спиваемся, или сходим с ума, или просто опускаемся «ниже плинтуса». И это происходит до тех пор, пока снова не наступает форс-мажор. Тогда нам снова становится хорошо и уютно. Я бы назвал нас прослойкой между миром добра и миром хаоса. И мы этот хаос постоянно сдерживаем. Поэтому боевые искусства для нас — это идеальный вариант мобилизовать нацию в правильном направлении. Но без инсинуаций. Русский человек сам по себе — это человек, стоящий на границе хаоса и отодвигающий этот хаос. Но, пока русский человек лицом к врагу, он разрушает врага. А когда врага нет — русский человек разрушает себя. Если сейчас взять и скомпоновать наши религиозные убеждения с боевыми искусствами, то получится идеальный сплав, который превратит нашу Россию непобедимую твердыню духа. Когда ты в зале на тре¬нировке, то твоей оценкой является бой. Весь твой негатив, если он есть, уходит в действия. Если осмыслить боевые искусства с этой стороны, то мы получим шанс остаться как нация в истории. Иначе мы просто исчезнем.
— Единоборствами занимаются не только русские. Не только христиане. Что Вы скажете об этом?
— Все мы братья. И с мусульманами, и с иудеями мы находимся в одной ветхозаветной традиции. Поэтому никаких разногласий у нас нет и быть не должно. И с представителями других традиционных религиозных конфессий нам тоже делить нечего. Зло же, его природа, во всех традициях одинаково. Религия — это, прежде всего, вера в Любовь! Но в Любовь не абстрактную, а в жертвенную. Когда, например, один человек отдает всего себя, защищая честь страны, честь своей команды, другой человек ложится под пулю, прикрывая собой ребенка, а третий умирает за рабочим столом в НИИ, положив всего себя на алтарь науки. Это одна вера, одна жертва, одна Любовь. — Вы священник. Это самое миролюбивое занятие. Но Вы все же занимаетесь единоборствами. Как все это сочетается? — Занимаюсь единоборствами не только я один. Много священников занимается единоборствами. Как еще называются прихожане? Правильно — Паства. А священник для своей паствы, если мы отталкиваемся от этого слова, пастух. Пастух в самом лучшем понимании этого слова. А когда на паству нападают волки, что делает пастух? Защищает паству. А это надо уметь делать, чтобы самому не стать жертвой волков. Кто-то, говоря о занятиях каратэ, начинает вспоминать ритуалы, принятые в зале. Вроде как они языческие и не должно, например, христианину их выполнять. Но, помилуйте! В каждый ритуал мы вкладываем свой собственный смысл. Выполняя ритуал в зале на занятиях по каратэ, я выражаю свое уважение тому месту, где проводятся тренировки, и тем людям, с которыми я занимаюсь. Что же касается агрессивности, приписываемой людям, занимающимся единоборствами, то я хочу подчеркнуть, что агрессивность не является нормальным состоянием для бойца Настоящий боец должен быть холоден рассудком во время боя и обязан мыслить трезво. Заповедь о щеке (когда надо подставить вторую, если тебя ударили по первой) не должна низводиться до дилетантизма. Как сказал Гете: «Бог в мелочах — дьявол в крайностях». Фото: Олег БЕССУДНОВ «Black Belt V8″ №6. 2007г
Категория: зеркала | Добавил: dojo (11.09.2011)
| Автор: Олег БЕССУДНОВ
Просмотров: 2778
| Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Сам же Юрий в это время проводил тренировку по каратэ со своими учениками. Как раз проходили спарринги, я посмотрел, и так мне это понравилось, что попросил Юрия научить меня еще и каратэ. Я очень мирный человек, но по жизни часто приходилось драться, и решил, что если мне придется делать это еще, то пусть я буду драться правильно.
уважение тому месту, где проводятся тренировки, и тем людям, с которыми я занимаюсь.