боевые искусства мира в Беларуси
Главная | Каталог файлов | Регистрация | Вход
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Категории каталога
бокс [1]
юмор кэмпо [0]
каратэ [0]
айкидо [0]
ушу [0]
китайские виды кэмпо
iroirona [5]
iroirona - разное знацца
нокауты и нокдауны [1]
Форма входа
Поиск
Друзья сайта

  

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » Файлы » видеоролики кэмпо » iroirona

Переосмысление политики к России: парадокс паранойи
[ ] 25.02.2013, 08:51

Параноидальность стратегической культуры
особенно концентрируется на иностранном вмешательстве в дела бывшего Советского Союза. "Цветные революции" на Украине, в Грузии и Кыргызстане являлись яркой угрозой для кремлевских законодателей, которые даже представить себе на могли, что мотивом протестов могло быть недоверие и возмущение людей результатами фальсификации выборов, экономической отсталостью и коррупцией стран; они видели только руки "иностранных кукловодов". Явный участие западных НПО и правительств в обеспечении прозрачных выборов, проведение антикоррупционных кампаний и свободы СМИ не было для них доказательством альтруизма или идеализм, но неопровержимым свидетельством вмешательства извне.

Кремлевская трактовка понятия "вмешательство" довольно размыта и противоречива. Является ли поведение Запада для России нежелательным из-за его вмешательства в личные дела других стран, либо это вмешательство в дела стран, которые принадлежат к сфере влияния России и поэтому их суверенитет условный? Так же и русское понятие "соотечественник" очень широкое: оно может означать любого, для кого русский язык - родной, кто имеет русскую фамилию, или кто считает себя русским. И это удобно для Кремля. Для его "историческое (многонациональное) государство", которое может быть бременем для других стран, является основанием для гордости. Россия верит в "невмешательство" - для всего остального мира, но у нее своя собственная доктрина "ответственности за защиту соотечественников" и бывших тиранов.

31 августа 2008 года, под конец войны с Грузией, тогдашний президент Дмитрий Медведев еще раз описал подход России к регионам своей бывшей империи: "Есть регионы, в которых Россия имеет привилегированные интересы. В этих регионах расположены страны, с которыми нас связывают особые исторические отношения , как с друзьями и хорошими соседями".

А это уже гораздо больше, чем раненое самолюбие или затяжная ностальгия по влиянию на весь бывший советский регион. С кремлевского точки зрения, следующим шагом в зловещих интригах Запада является подготовка цветной революции (или иного восстания) в самой России.

Российские политики считают, что нежелательные изменения вдоль внешних границ страны - прямая угроза ее внутренней стабильности (или точнее, стабильности ее управления). Одна грань этого убеждения отражает хрупкость ее этнических, географических и религиозных линий разлома. Кремль вспоминает период междувоенного периода, когда, например, Польша стремилась расколоть Советский Союз, поддерживая движения за независимость нерусских народов в составе СССР. Все, что может быть объяснено как западная поддержка сепаратизма (например татарские, чеченские, аварские и другие службы "Радио Свобода") сразу воспринимается, как часть единого сценария по развалу России. Между строк книги "Великая шахматная доска" польско-американского политолога Збигнева Бжезинского, где он, кажется, предлагает России сформировать свободную конфедерацию трех государств, легко читается тот же мрачный подтекст.
dgsgh
В своем обращении к Федеральному собранию в апреле 2007 года, Путин публично говорил об угрозах российскому суверенитету: "Честно говоря, не всем по вкусу стабильное поступательное развитие нашей страны. Есть и те, кто, которые используя псевдодемократическую риторику, хотели бы вернуть нас в недавнее прошлое: одни - для того, чтобы, как и раньше, безнаказанно разворовывать общенациональное богатство, обирая народ и государство, другие - чтобы лишить нашу страну экономической и политической независимости". В этом он обвинил иностранные гранты: "Растет и поток денег из-за рубежа, используемых для прямого вмешательства в наши внутренние дела". В ноябре 2007 года он продолжал: "Им нужна слабое, больное государство. Им нужно дезорганизованное и дезориентированное общество, разделенное общество - чтобы за его спиной обделывать свои делишки ... это те, кто "шакалит" у иностранных посольств, иностранных дипломатических представительств, рассчитывает на поддержку иностранных фондов и правительств, а не на поддержку своего собственного народа .. ». Следует заметить, что высказывая такую ​​агрессивно-оборонительную позицию в то время, Путин имел под собой намного более устойчивую власть, чем сейчас (см. аналитическое эссе Норберта Эйтельхубера "Русский медведь: российская стратегическая культура и ее истоки для Запада").

Эта парадоксальность хорошо показана в пяти принципах российской внешней политики, определенная тогдашним президентом Дмитрием Медведевым в интервью российским телеканалам от 31 августа 2008 года: первый и третий принципы признают приоритет основополагающих положений международного права и добрососедских отношений со всеми странами, но четвертый принцип стоит за безусловный приоритет защиты жизни и достоинства граждан России, где бы они ни находились. Пятый принцип утверждает право российских властей на особое внимание к регионам, в которых Россия имеет "привилегированные интересы".

Стабильность России за рубежом сильно связана с поддержанием стабильности в стране: если Кремль не может контролировать весь мир, значит, мир может вмешиваться в дела Кремля. В этом - основа его антизападной внешней политики и его паранойе; Москве не столько важно сохранить сирийский или иранский режим, сколько предупредить, насколько это возможно, "интервенцию" западной демократии там (а значит, и на остальной мир). Уже упомянутый Джеймс Шер пишет: "Если главная цель Соединенных Штатов - поддержание ценностей либеральной демократии в мире, тогда цель России - ровно в обратном: создание международной обстановки, которая бы обслуживала ее собственную систему управления".

Ночной кошмар кремлевских руководителей - решения, принятые без участия России, влияющие на ее интересы, реальные или объявленные ею самой. Она хочет уважения, консультации с ней, участия и включённости в мировые дела. По словам сэра Родерика Лайна, бывшего амбассадора Великобритании в Москве, "Россия хочет быть частью международного миропорядка. Она проповедует международное право в Ираке и в Косово, чувствуя угрозу своей власти от Соединенных Штатов. Главная цель Владимира Путина - восстанавливать позиции России в мире, будто забыв о унижении 1990-х годов и опрокидывая исторические факты с ног на голову. Он хочет быть желанным гостем на всех встречах мирового уровня, в частности и в особенности - в составе эксклюзивной Большой Восьмерки (G8), что, по его неоднократных утверждениям, может быть достигнуто только за счет экономического подъема России, а не опорой на ее военную мощь».

Однако цель сохранения позиции России на международной арене противоречит ее другой цели: не допускать ограничений своей свободы действий. Как отмечает сэр Родерик Лайн, Россия и требует уважения существующего статус-кво, и сама же возмущается обязанностями, которые накладывает этот статус: "Это касается прежде всего к сфере высоких приоритетов во внешней политике России (на постсоветском пространстве). Здесь целью России является сохранение права контроля (droit de regard) и предотвращение дальнейшего ослабления ее влияния - через активную и, где нужно, агрессивную интервенцию. Для достижения этой цели, Россия готова нарушить международное право, нанести ущерб своей мировой репутации, которую она отвоевывала с такими трудностями, и рискнет пойти на конфронтацию с Западом."

Однако было бы неправильно говорить, что Россия активно ищет противостояния с Западом. Она готова рисковать дружбой с ним только в качестве последнего средства, когда чувствует угрозу своим жизненно важным интересам. Сотрудничество с Западом имеет решающее значение для второго сталпа стратегической культуры России - желания экономической мощи. Россия больше не считает, что может быть центром независимой экономической системы; она презирает, например, изоляционную политику Северной Кореи. Для модернизации экономики и удовлетворения потребностей населения ей нужна устойчивая потребительская система, индустриальные технологии, ноу-хау, инвестиции и конкурентный рынок. Учитывая, что Москва хочет стать частью мировой экономики, она стремится сделать это на максимально выгодных для себя условиях. Как пишет сэр Родерик Лайн в аналитическом эссе "Прочтение России, перезагрузка Запада", "российские элиты хотят, чтобы страна стала чем-то большим, чем простой производитель сырья, полуфабрикатов и вооружения. Через модернизацию, диверсификацию и движение наверх по цепочке наращивания стоимости, Россия хочет вступить в ряд самых развитых экономик, из-за этого она ищет более тесной интеграции в мировую экономику, путем присоединения к Всемирной торговой организации (ВTO) и Организации экономического сотрудничества и развития (OECD) , поощряя русских заниматься бизнесом за рубежом и признавая необходимость в иностранных инвестициях (одновременно стремясь контролировать их)".

Тоска по силе сопровождается любовью к слабости и параноидальный страх обмана или использования России внешним миром при первой же возможности. Так же, как она ошибочно воспринимает 1990-е годы как время обмана Западом вокруг нее исторического наследия, так и те годы рассматриваются как время введения в стране унизительных экономических реформ Европой, которая дробило территорию восточной соседки и грабила ее природные ресурсы.

ВВП России по-прежнему сильно зависит от добычи природных ресурсов. Великая держава не смогла пробиться сквозь стену индустрий с добавленной стоимостью, пока ее мощностью остаются вооружения и аэрокосмическая промышленность, а сфера услуг и ИТ-сектор слабые, несмотря на большой человеческий потенциал. Даже нефтяная и газовая промышленности стали жертвами диверсификации и новых технологий. Проект Штокмановского месторождения газа, открытого в августе 2012 года, - огромный удар по самооценке русских и, в перспективе, еще больший удар по российской нефтегазовой промышленности. Россия привыкла считать, что она контролирует газовую ситуацию в Европе. Рост добычи сланцевого газа в Америке и падения цен на технологии сжиженного природного газа полностью перевернули столпы, на которых стояла российская политика. Сейчас трубопроводы должны конкурировать с танкерами. Цены на природный газ, как и цены на нефть, формируются на спотовом рынке, а не путем сделок между политиками. Дефицит сменился достатком. Америка стала полностью самодостаточной в добыче природного газа и в скором времени, вероятно, сможет даже экспортировать его в Европу.

Отношения России с международным экономическим окружением могут быть беспощадными. Она не чувствует себя связанной никакими законодательными рамками, которые хотя бы частично ограничивают поведение других стран. Одна из причин этого - ее ощущение того, что ее обманули в прошлом. В 1990-х Россия была слабой, ее толкали и обижали более сильные соседи, которые пользовались ее доверием и добротой. Теперь настало время вернуть потерянное. Вторая причина - в том, что российское государство не верит в обязательность для западных стран придерживаться тех законодательных рамок, которые они публично отстаивают; Кремль считает, что все разговоры о праве человека, борьбе с коррупцией, корпоративное управление, борьбе с отмыванием денег, политике корпоративной целостности и корпоративной социальной ответственности - просто камуфляж для Запада, который мотивируется только деньгами. Тот факт, что западных политиков (например, Герхарда Шредера, бывшего канцлера Германии) было так легко завербовать в качестве руководителей и спонсоров политизированных коммерческих предприятий, только подтверждает эту лицемерие для Москвы.

В результате, восточная столица реагирует "подходом широкого спектра": решением экономических и политических внешних вопросов через публичное и личное дипломатическое давление, шпионажем, коммерческими сделками, информационными войнами и использованием денег в политике. Хороший пример такой политики - сделка русских на построение ядерной электростанции стоимостью $15 миллиардов в Тэмелине в Чехии. Сами чехи говорят, что Россия ловко оказывает давление со всех сторон: ее агенты влияния подстраивают правила тендера под себя, шпионы выведываем истинные намерения других стран и участников тендера. Имеются пока только непроверенные подозрения, хотя они горячо отрицают, что в распоряжении России есть много и других средств. Так, идет политическое давление в двусторонних отношениях: чешские службы разведки BIS заявили в ежегодном отчете, что частные российские интересы влияют на действия государственных компаний, объявляя государственные тендеры, результаты которых предрешены "задолго до официального объявления контракта». Это, безусловно, на руку российским организациям или "наднациональным субъектам", которые пытаются "присвоить себе всю цепочку поставок - от добычи и транспорта до конечного потребления".

Какую выгоду "Росатом", российская корпорация по атомной энергии, может на самом деле получить от чешской сделки, совершенно вторичная дело. Главное - восстановить доминирующую роль России в жизненно важных сферах экономики Чехии (и всей Центральной Европы), со всеми возможными вариантами торговли своим влиянием.

Западные компании также торгуются, за важные для них проекты, и часто агрессивно. Но в конечном итоге, первостепенное значение имеют интересы акционеров и налогоплательщиков. Для России же первостепенное значение имеют экономические интересы государства (raison d'etat).

В отношениях с западными финансовыми рынками, Россия осознает свою экономическую важность как клиента; она успешно подстроило под себя правила большинства крупных западных частных и государственных финансовых учреждений, запугала мировую многонациональную бухгалтерскую фирму PwC, чтобы по политическим мотивам вывести аудит одной из мощнейших российских компаний ЮКОС, она убедила крупные западные банки отказаться от их требований наложения ареста на имущество предприятия. Москва вынудила западные (в частности Лондонские) фондовые биржи ослабить их листинговых требования, Европейский банк реконструкции и развития - купить акции в российских компаниях, нуждающихся в респектабельности, но не заслуживают ее. Не многие на Западе знает про эти унизительные уступки Европы, но они хорошо известны в России.

Улучшая свои экономические позиции за рубежом, Москва тем самым хочет стать одним из мировых актеров, которые сами определяют правила правила игры. Дружба с Всемирной торговой организацией (ВTO) и членство в Организации экономического сотрудничества и развития (OECD) - еще один шаг в этом направлении. Россия не хочет ссориться с международной системой отмывания денег или корпоративных стандартов управления, во-первых, потому что она не разделяет законодательной базы, согласно которой они работают, и, во-вторых, потому что она, опять-таки, сомневается в искренности ее применения .

Особого внимания заслуживают правила энергетического рынка Европейского Союза, где "Газпром" много потерял за последнее десятилетие, потеряв свой рынок акций и приобретя вместо этого заслуженную репутацию ненадежного поставщика газа по дорогим ценам. Тем не менее, как отмечает Джеймс Шер, "с помощью" сетевого дипломатии "и шпионских методов ведения бизнеса," Газпром "пытается распространить и на Европу свою" систему взаимодоговоренностей, "которая связывает российские государство и бизнес. Он создал изменяющуюся и удивительно запутанную систему бизнес-структур и компаний-посредников, которая - через анонимных владельцев, акционеров, активы и корпоративную историю - стала еще одним тяжким грузом национальных законодательных систем и общего законодательства ЕС. Наконец, его след просматривается в агрессивном использовании лоббистских структур и судебных тяжб с целью прыдушения возможных дискуссий и критики".

На микро-и среднем уровне, пособничество ЕС принимает форму частной и институциональной коррупции. На высших уровнях, оно заключается в конфронтации нескольких национальных энергетических компаний и либеральных конкурентоспособных моделей, встроенных в политику ЕС. На самом системном уровне, пособничество Евросоюза заключается в том, что регулятивные полномочия Европейской комиссии де-факто делятся с национальными законодательными и правоохранительными системами, что во многих новых государствах-членах не согласуются друг с другом.

В экономике и в международных отношениях, доктрина «Разделяй и властвуй» является российской тактикой и целью. Она касается как отношений с альянсами, так и с отдельными странами. Так, американские энергетические компании (напр., Exxon) Кремль заманивает льготным доступом к российских запасов углеводородов, в надежде на создание своего лобби в Вашингтоне. Он покупает современное оружие (французские верталётаносцы Mistral), в надежде на то, что Франция, стремясь сохранить рабочие места в своей слабой судостроительной промышленности, будет меньше решительно защищать союзников в странах Балтийского моря, где Москва планирует использовать Mistral. Кремль предлагает дешевый газ таким странам, как Болгария и Сербия, с целью продвижения проекта газопровода "Южный поток" (South Stream) - дорогой и финансируемой с большими трудностями альтернативы трубопроводу ЕС "Набукко". Московские руководители начали дружить с Норвегией, с которой когда-то имели довольно холодные отношения, - с целью получить свою долю во владении Арктикой.

По отдельности, кремлевские средства защиты не имеют большой силы. Но взятые вместе, они представляют собой ловушку. В условиях кризиса, все актеры на Западе оказываются ограничены разными обязанностями перед Россией или боятся потерять обещанные ей контракты и энергопоставок. Россия знает: она слишком слаба, чтобы сражаться друг против друга с Западом, - решительной Америкой или Объединенной Европой. Поэтому ее ближайшей целью является создание разногласий между партнерами, что бы изменило баланс сил. Как отмечает г..Шэр, сила России не в стратегии, а в "оперативном искусстве - умения сочетать «оружие» (учреждения и ресурсы) и методы, с целью достижения промежуточных целей стратегического значения. Когда дело касается ракетных установок, нетрадиционных видов газа, Арабской весны или "цветных революций", от Москвы следует ожидать быстрой и неадекватной, жестокой и изобретательной реакции. Она будет продолжать сеять раздор, где возможно, укреплять свои линии стратегической обороны и, независимо от успеха или провала этих гамбитов, делать все, что в ее мощи, для плотной консолидации всех стран бывшего Советского союза". Подытоживая, что это есть тактические задачи и цели России, какие она имеет шансы на успех?

Одним из препятствий для страны является важная особенность ее стратегической культуры: вера в миссианскую роль России. Российские политические лидеры больше не могут ссылаться на советский стиль управления, понимая, что это был политический и экономический тупик. Но они верят в духовную миссию своей страны - не в последнюю очередь, как наследники Византийской империи и Древнего Рима, что очень хорошо вписывается в концепцию отрицания всего иностранного (напр., политической конкуренции) и восприятия Москвы как «третьего Рима», окруженного врагами, устоять перед которыми надо любой ценой.

Действительно, окутаная тайной история Византии недавно приобрела удивительную популярность в ФСБ и в близких к нему политических кругах. В январе 2008 года российское государственное телевидение транслировало отличительный документальный фильм "Гибель империи. Византийский урок", в котором ярко проводится режимная доктрина 1990-х гг., Когда вину за крах Византийской империи возлагали на происки местных "олигархов" и на западных крестоносцев. Еще один, такой же необычный элемент российской стратегической культуры - "неоевразийство", за которое особенно активно выступает политолог Александр Дугин. Джеймс Шер отмечает: "Несмотря на то, что из отношений России и Европы исчез идеологический компонент, его заменил цивилизационный".

Нерусских (и некоторых россиян) этот полуидеологический компонент не особенно привлекает, ни в теории, ни на практике. Болгарский аналитик Иван Красцев в 2004 году писал: "Удачная смесь анти-террористической и антикоррупционной риторики, умеренный антиамериканизм и устаревшая модель управления позволяют Владимиру Путину формировать "терпимый" авторитарный режим в России; режим, который имеет хороший потенциал быть повтореным".

Но теперь все изменилось. Российский экономическое чудо оказался результатом высоких цен на нефть, ее антитеррористические заверения оказались ложью после насилия на Северном Кавказе, а в антикоррупционную схему уже никто не верит. Циничный обмен должностями между Путиным и Медведевым уничтожила всякую привлекательность путинской политической модели. Сейчас антиамериканскую риторику потеряла свою популярность по сравнению с 10 годами назад, так как очень трудно сейчас считать Соединенные Штаты махровым гегемоном. Между тем Россия не обрела ни одного значимого геополитического дивиденда ни от американского господства в Азии, ни от тяжелейшего за всю его историю кризиса ЕС.

В ближайшие годы ситуация может казаться спокойной. За последние три года Россия наладила связи с Кипром и Грецией, российские дипломаты вышли на контакты с греческим оппозиционным движением Syriza с предложением: в случае победы партии, греческий государство получит финансовую поддержку в обмен на возвращение на их территорию российской морской базы. Это будет серьезным нарушением обязательств Греции перед НАТО и только закрепит ее двусмысленный статус в рамках альянса, особенно в отношениях с Россией. Грузия, Латвия, Литва и Молдова - каждая из них, по разным причинам, выглядит шатко на международной арене. И легко себе представить, как Россия выиграет от ловко выработанной комбинации, при благоприятном результате выборов в странах и при экономическом кризисе.

Цели Кремля и его правящих кругов тоже под большим сомнением. Так, частные коммерческие интересы преследуют собственные планы, пересекаясь или даже противореча интересам государства. Российские компании, которые хотят привлечь западных инвесторов, получить доступ к западным рынкам или к финансовой системы Запада, будут вести себя совсем по-другому (по крайней мере, в ближайшее время) - в отличие от тех, кто просто пытается продвигать российские интересы. Но любая неприкосновенность имеет свои пределы, как показывает пример "ЮКОСа". Накануне краха, эта компания - когда-то крупнейшая в России - приняла "прозападную" политическую схему. Поэтому сейчас, когда компания или частное лицо не хочет полностью лишиться своих русских корней (как сделали известные ссыльные олигархи и, видимо, сделает лондонский медиа-магнат Александр Лебедев), они остаются полностью связаны обязательствами перед Россией.

Сопоставление соотношения сил внутри российских элит - дело сложное. Карта сил политолога Сэмюэля Грина, проживающий в Москве, хорошо отражает центры сил и сложные взаимоотношения между ними ("сетевой авторитаризм"). В российской политики есть две характерные черты. Первая - господством замкнутого конкурентной элиты под председательством номинально избранного и ни за что не ответственного президента, который пользуется широкой формальной и неформальной властью. Вторая - доминирование в экономике погони за рентой, которая определяется как "деятельность, при которой люди ищут прибыль от санкционированных государством монопольных прав".

Долговечность такой системы - вопрос спорный. Она имеет несколько спорных черт. Так, подгруппы не связаны очень тесно. Все игроки в системе зависят от выживания самой системы, и для этого готовы соглашаться на различные (в т.ч. нижайшие) должности, вместо того, чтобы попытаться опровергнуть ее. Отдельные редкие попытки ломки системы не слишком вредят ей.

С другой стороны, система является неэффективной. Владимир Иноземцев, русский экономист, утверждает: "Самая важная цель элит - сохранение той системы, которая позволяет некомпетентным людям держать под контролем богатства страны». Расходы государства не обеспечивают желаемых результатов, цены растут быстрее, чем зарплаты, уровень инвестиций и бизнеса критически низкий. До тех пор, пока система не достигнет предела прочности, будет существовать огромное, но пассивное количество избирателей, которые ждут реформ, но не готовы рисковать своим благополучием для самостоятельного осуществления быстрых изменений. Только когда люди увидят, что система обречена, они начнут действовать.

Это время еще не пришло. Система российского "сетевого авторитаризма" (можно иначе назвать его феодальным или пиратским) до сих пор работает. Когда она рухнет, то только потому, что количество сил против ее станет слишком большим, либо потому, что инструменты власти, которые она использует, перестанут соответствовать времени и ситуации, но вовсе не из-за внутренних разногласий. Справедливости ради и как доказательство устойчивости системы, следует отметить: все попытки из-за рубежа играть в игру "Разделяй и властвуй" в России оказывались на удивление неудачными. Пограничные с Европейским Союзом российские области, которые могут более всего выиграть от хороших отношений с Европой, не оказывают никакого заметного давления на внешнюю политику страны (Калининград, например). Со времен "ЮКОСа", "прозападный" бизнес-лобби не оказывал существенного давления на московскую политику, за исключением незаметного давления на Россию по присоединению к ВTO (теперь уже завершенного). Ни один внешний игрок ни разу не сумел натравить "Газпром", например, на военно-промышленный комплекс России, либо ее транспортный сектор - на оборонительный.

Наиболее очевидными потенциальными жертвами российской параноидальной стратегической культуры являются ее соседи. На обоих концах спектра риска находятся Беларусь и Польша: первая - уже фактически в российском лагере, с малейшей возможностью для Запада изменить ситуацию, вторая - важный американский союзник, тяжеловес ЕС, который одновременно способен защитить себя и заслуживает, в случае необходтмости, поддержки союзников. Между ними находятся страны Северной Европы, Центральная Азия, Кавказ, страны Балтии, Балканы и Центральная Европа, а также Молдова и Украина.

Было бы неправильно описывать эти страны как врагов России: Кремль не хочет нападать на них (за исключением, возможно, Грузии и стран Балтии, в которых за последние годы сформировались сильные военные базы). Это, однако, не исключает желания Москвы ограничить их суверенный выбор, хорошей иллюстрацией к чему является июньский визит генерала М.Макарава в  Финляндию: во время речи в Финской военной академии, он послал чрезвычайно резкое и прямое предупреждение принимающей стороне: прекратить оборонительные военные учения на востоке своей страны, прекратить любое более тесное сотрудничество с НАТО и расширить сотрудничество с Россией. В ответ Кремль получил, однако, жесткий отказ и расширение, а не прекращение контактов с НАТО. Правда, это не принесло Финляндии никаких выражений поддержки от других стран, хотя государственный секретарь США Хиллари Клинтон вскоре после этого посетила Хельсинки, что вызвало предположения о ее хотя бы частных слов поддержки стране. В скорости, Финляндия наткнулась на большие трудности в попытке купить у Америки 70 ракет класса "земля-земля" (в чем тогда обвинили канцелярскую ошибку во время связи между Пентагоном и Конгрессом). А 23 августа российский военный самолет нарушил воздушное пространство Финляндии (что стало очередным таким инцидентом, который в этот раз просочился в СМИ).

Такое давление, в определенном смысле, традиционное: Финляндия - член ЕС, имеет сильную военную базу и включена в сильное оборонительное сотрудничество с Северными и Балтийскими соседями. Тем не менее, дело здесь идет, как и в случае с нарушениями воздушного пространства, о испытании. Как отреагирует Финляндия? Что скажут ее союзники и соседи? Какое наказание, если она вообще будет, Россия получит за такое явное запугивание своего намного меньшего соседа? Хотя мировые СМИ почти не обратили внимания на этот эпизод, зарубежные политики будут тщательно изучать его последствия. И будет серьезной ошибкой отреагировать на эту ситуацию "терапевтическим" подходом, основанным на вере в то, что, если Россия станет счастливее, она будет вести себя лучше.

Распространенной ошибкой, даже среди профессиональных аналитиков по России, являются усилия по ублажении России - вместо её сдерживания. С этой точки зрения, расширение НАТО было ужасным просчетом, который превратил Россию из друга в противника. Теперь задача состоит в завершении политики расширения западного влияния за спиной у России, тем самым умиротворения и уверения Кремля, что Запад не вмяшивается в его внутренние дела. Сэр Родерик Лайн считает, что "расширение [НАТО - EuroBelarus] принесла альянсу совсем немного преимуществ, и очень сомнительно, действительно ли дружба с ним усиливает безопасность государств в регионе. Он не спас их ни от экономического давления, или даже от кибератак".

Такая постановка вопроса посылает абсолютно неверный сигнал. Российскую паранойю можно успокоить только доминированием над ней соседних стран, а учитывая, что это почти невозможно из-за их сопротивления, это рецепт нестабильности - в лучшем случае и войны - в худшем. Лучшим подходом сейчас было бы говорить, что до тех пор, пока Россия будет вести себя, как параноик, ответ Запада будет решительным и жестким.

Категория: iroirona | Добавил: dojo
Просмотров: 995 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 5.0/2 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Copyright MyCorp © 2024
Сделать бесплатный сайт с uCoz